/1 Астрономия в искусстве: ГАИШ
55°42'4''с.ш.,    37°32'33''в.д.,    194м
English version English
ГАИШ. Фото А. Юферева
Наука
Электронные ресурсы
Советы
Образование
Наблюдательные базы
Астрономия в искусстве. СТИХИ

ОГЛАВЛЕНИЕ



Арсений Тарковский


ТЕЛЕЦ, ОРИОН, БОЛЬШОЙ ПЕС
Лунное сияние (Альфонс Муха)
Лунное сияние (Альфонс Муха)



Могучая архитектура ночи!
Рабочий ангел купол повернул,
Вращающийся на древесных кронах,
И обозначились между стволами
Проемы черные, как в старой церкви,
Забытой богом и людьми.
      Но там
Взошли мои алмазные Плеяды.

Семь струн привязывает к ним Сапфо
И говорит:
      "Взошли мои Плеяды,
        А я одна в постели, я одна,
        Одна в постели!".

Ниже и левей
В горячем персиковом блеске встали,
Как жертва у престола, золотые
Рога Тельца,
      и глаз его, горящий
Среди Гиад,
     как Ветхого завета
Еще одна скрижаль.
     Проходит время,
Но - что мне время?

Я терпелив,
     я подождать могу,
Пока взойдет за жертвенным Тельцом
Немыслимое чудо Ориона,
Как бабочка безумная, с купелью
В своих скрипучих проволочных лапках,
Где были крещены Земля и Солнце.

Я подожду,
      пока в лучах стеклянных
Сам Сириус -
     с египетской, загробной,
     собачьей головой -
Взойдет.

Мне раз еще увидеть суждено
Сверкающее это полотенце,
Божественную перемычку счастья,
И что бы люди там ни говорили -
Я доживу, переберу позвездно,
Пересчитаю их по каталогу,
Пересчитаю их по книге ночи.

1958


          ***
Во вселенной наш разум счастливый
Ненадежное строит жилье,
Люди, звезды и ангелы живы
Шаровым натяженьем ее.
Мы еще не зачали ребенка,
А уже у него под ногой
Никуда выгибается пленка
На орбите его круговой.

1968


Анжело Секки
     Прости, мой дорогой 
     мерцовский экваториал!
     Слова Секки

     Здесь, в Риме, после долгого изгнанья,
     Седой, полуслепой, полуживой,
     Один среди небесного сиянья,
     Стоит он с непокрытой головой.

     Дыханье Рима - как сухие травы.
     Привет тебе, последняя ступень!
     Судьба лукава, и цари не правы,
     А все-таки настал и этот день.

     От мерцовского экваториала
     Он старых рук не властен оторвать;
     Урания не станет, как бывало,
     В пустынной этой башне пировать.

     Глотая горький воздух, гладит Секки
     Давным-давно не чищенную медь. -
     Прекрасный друг, расстанемся навеки,
     Дай мне теперь спокойно умереть.

     Он сходит по ступеням обветшалым
     К небытию, во прах, на Страшный суд,
     И ласточки над экваториалом,
     Как вестницы забвения, снуют.

     Еще ребенком я оплакал эту
     Высокую, мне родственную тень,
     Чтоб, вслед за ней пройдя по белу свету,
     Благословить последнюю ступень.

1957



ПОСРЕДИНЕ МИРА

Я человек, я посредине мира,
За мною - мириады инфузорий,
Передо мною мириады звезд.
Я между ними лег во весь свой рост -
Два берега связующее море,
Два космоса соединивший мост.


Я Нестор, летописец мезозоя,
Времен грядущих я Иеремия.
Держа в руках часы и календарь,
Я в будущее втянут, как Россия,
И прошлое кляну, как нищий царь.


Я больше мертвецов о смерти знаю,
Я из живого самое живое.
И - Боже мой - какой-то мотылек,
Как девочка, смеется надо мною,
Как золотого шелка лоскуток.

1958

ЗВЕЗДНЫЙ КАТАЛОГ

До сих пор мне было невдомек -
Для чего мне звездный каталог?
В каталоге десять миллионов
Номеров небесных телефонов,
Десять миллионов номеров
Телефонов марев и миров,
Полный свод свеченья и мерцанья,
Список абонентов мирозданья.
Я-то знаю, как зовут звезду,
Я и телефон ее найду,
Пережду я очередь земную,
Поверну я азбуку стальную:


- А-13-40-25.
Я не знаю, где тебя искать.


Запоет мембрана телефона:
- Отвечает альфа Ориона.
Я в дороге, я теперь звезда,
Я тебя забыла навсегда.
Я звезда - денницына сестрица,
Я тебе не захочу присниться,
До тебя мне дела больше нет.
Позвони мне через триста лет.

21 июня 1945


Иван Бунин

Утренняя звезда (Альфонс Муха)
Утренняя звезда (Альфонс Муха)

НОЧЬ

Ищу я в этом мире сочетанья
Прекрасного и вечного. Вдали
Я вижу ночь: пески среди молчанья
И звездный свет над сумраком земли.


Как письмена, мерцают в тверди синей
Плеяды, Вега, Марс и Орион.
Люблю я их теченье над пустыней
И тайный смысл их царственных имен!


Как ныне я, мирьяды глаз следили
Их древний путь. И в глубине веков
Все, для кого они во тьме светили,
Исчезли в ней, как след среди песков:


Их было много, нежных и любивших,
И девушек, и юношей, и жен,
Ночей и звезд, прозрачно-серебривших
Евфрат и Нил, Мемфис и Вавалон!


Вот снова ночь. Над бледной салью Понта
Юпитер озаряет небеса,
И в зеркале воды, до горизонта,
Столпом стеклянных светит полоса.


Прибрежья, где бродили тавро-скифы,
Уже не те, - лишь море в летний штиль
Все так же сыплет ласково на рифы
Лазурно-фосворическую пыль.


Но есть одно, что вечной красотою
Связует нас с отжившими. Была
Такая ж ночь - и к тихому прибою
Со мной на берег девушка пришла.


И не забыть мне этой ночи звездной,
Когда весь мир любил я для одной!
Пусть я живу мечтою бесполезной,
Туманной и обманчивой мечтой, -


Ищу я в этом мире сочетанья
Прекрасного и вечного, как сон.
Люблю ее за счастие слиянья
В одной любви с любовью всех времен!


САМОЦВЕТЫ НЕБЕС

Черные ели и сосны сквозят в палисаднике темном:
В черном узоре ветвей — месяца рог золотой.


Слышу, поют петухи. Узнаю по напевам печальным
Поздний, таинственный час. Выйду на снег, на крыльцо.


Замерло все и застыло, лучатся жестокие звезды,
Но до костей я готов в легком промерзнуть меху.


Только бы видеть тебя, умирающий в золоте месяц,
Золотом блещущий снег, легкие тени берез


И самоцветы небес: янтарно-зеленый Юпитер,
Сириус, дерзкий сапфир, синим горящий огнем,


Альдебарана рубин, алмазную цепь Ориона
И уходящий в моря призрак сребристый — Арго.

1905


Даниил Хармс

ФИЗИК, СЛОМАВШИЙ НОГУ



Маша моделями вселенной,
Выходит физик из ворот
И вдруг упал, сломав коленный
Сустав. К нему бежит народ.
Маша уставами движенья,
К нему подходит постовой,
Твердя таблицу умноженья,
Студент подходит молодой.
Девица с сумочкой подходит,
Старушка с палочкой спешит,
А физик все лежит, не ходит,
Не ходит физик и лежит.


Владимир Маяковский

ПОСЛУШАЙТЕ!

Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - кто-то хочет, чтобы они были?
Значит - кто-то называет эти плевочки
                         жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях полуденной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит -
чтоб обязательно была звезда! -
клянется -
не перенесет эту беззвездную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
"Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?!"
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!
1914

Максимилиан Волошин

СОЗВЕЗДИЯ

Так силы небесные нисходят и всходят, простирая друг другу золотые бадьи"
Гёте.
  
Звенят весы и клонят коромысла.
Нисходит вниз, возносится бадья...
Часы идут, сменяя в небе числа,
Пути миров, чертя вкруг остия.

Струится ночь. Журчит и плачет влага.
Ладья скользит вдоль тёмных берегов,
И чуток сон в водах Архипелага,
Где в море спят созвездья островов.

Гнездо Гиад... и гроздь огней - Плеяды...
Великий Воз и зоркий Волопас...
Свой правя путь чрез тёмные Циклады -
Какой пловец в уме не числил вас?

И ваш узор пред взором Одиссея
В иных веках искрился и мерцал,
И ночь текла, златые зёрна сея,
Над лоном вод в дрожании зерцал.

И, ставя сеть у древних стен Хавона,
В тиши ночной видали рыбари
Алмазный торс гиганта Ориона99999
Ловца зверей, любовника зари.

Когда ж земля бессмертными иссякла,
Лишь глубже стал и ярче небосклон.
И Солнцу путь затмила тень Геракла,
И Зевс воздвиг на небе льдистый Трон.

Все имена, все славы, все победы
Сплетались там в мерцаниях огней.
Над головой жемчужной Андромеды
Чертил круги сверкающий Персей.

В себе тая все летописи мира,
В ночах светясь внемирной красотой,
Златыми пчелами расшитая порфира
Струилась с плеч Ионии святой.




Николай Гумилёв

В небесах
Ярче золота вспыхнули дни,
И бежала Медведица-ночь.
Догони ее, князь, догони,
Зааркань и к седлу приторочь!

Зааркань и к седлу приторочь,
А потом в голубом терему
Укажи на Медведицу-ночь
Богатырскому Псу своему.

Мертвой хваткой вцепляется Пес,
Он отважен, силен и хитер,
Он звериную злобу донес
К медведям с незапамятных пор.

Никуда ей тогда не спастись,
И издохнет она наконец,
Чтобы в небе спокойно паслись
Козерог, и Овен, и Телец.

1910


Борис Пастернак
Вечерняя звезда (Альфонс Муха)
Вечерняя звезда (Альфонс Муха)


Идет без проволочек
И тает ночь, пока
Над спящим миром летчик
Уходит в облака.


Он потонул в тумане,
Исчез в его струе,
Став крестиком на ткани
И меткой на белье.


Под ним ночные бары,
Чужие города,
Казармы, кочегары,
Вокзалы, поезда.


Всем корпусом на тучу
Ложится тень крыла.
Блуждают, сбившись в кучу,
Небесные тела.


И страшным, страшным креном
К другим каким-нибудь
Неведомым вселенным
Повернут Млечный путь.


В пространствах беспредельных
Горят материки.
В подвалах и котельных
Не спят истопники.


В Париже из-под крыши
Венера или Марс
Глядят, какой в афише
Объявлен новый фарс.


Кому-нибудь не спится
В прекрасном далеке
На крытом черепицей
Старинном чердаке.


Он смотрит на планету,
Как будто небосвод
Относится к предмету
Его ночных забот.


Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.


Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты - вечности заложник
У времени в плену.


Владимир Высоцкий

О ЗНАКАХ ЗОДИАКА


Неправда, над нами не бездна, не мрак -

Каталог наград и возмездий:

Любуемся мы на ночной зодиак,

На вечное танго созвездий.

Глядим, запрокинули головы вверх,

В безмолвие, в тайну и вечность:

Там трассы судеб и мгновенный наш век -

Отмечены в виде невидимых вех,

Горячий нектар в холода февралей -

Как сладкий елей вместо грога,-

Льет звёздную воду чудак Водолей

В бездонную пасть Козерога.

Вселенский поток и извилист и крут,

Окрашен то ртутью, то кровью,-

Но, вырвавшись мартовской мглою из пут,

Могучие Рыбы на нерест плывут

По Млечным протокам - к верховью.

Декабрьский Стрелец отстрелялся вконец,

Он мается, копья ломая,-

И может без страха резвиться Телец

На светлых урочищах мая.

Из августа изголодавшийся Лев

Глядит на Овена в апреле.

В июнь - к Близнецам свои руки воздев,

Нежнейшие девы созвездия Дев

Весы превратили в качели.

Лучи световые пробились сквозь мрак,

Как нить Ариадны конкретны,-

Но и Скорпион, и таинственный Рак

От нас далеки и безвредны.

На свой зодиак человек не роптал -

Да звёздам страшна ли опала!-

Он эти созвездия с неба достал,

Оправил он их в драгоценный металл -

И тайна доступною стала.



МАРШ КОСМИЧЕСКИХ НЕГОДЯЕВ


Вы мне не поверите и просто не поймете: 
В космосе страшней, чем даже в дантовском аду, - 
По пространству-времени мы прем на звездолете, 
Как с горы на собственном заду. 

Но от Земли до Беты - восемь ден, 
Ну а до планеты Эпсилон - 
Не считаем мы, чтоб не сойти с ума. 
Вечность и тоска - ох, влипли как! 
Наизусть читаем Киплинга, 
А вокруг - космическая тьма. 

На земле читали в фантастических романах 
Про возможность встречи с иноземным существом, - 
Мы на Земле забыли десять заповедей рваных, 
Нам все встречи с ближним нипочем! 

Но от Земли до Беты - восемь ден, 
Ну а до планеты Эпсилон - 
Не считаем мы, чтоб не сойти с ума. 
Вечность и тоска - ох, влипли как! 
Наизусть читаем Киплинга, 
А вокруг - космическая тьма. 

Нам прививки сделаны от слез и грез дешевых, 
От дурных болезней и от бешеных зверей, - 
Нам плевать из космоса на взрывы всех сверхновых - 
На Земле бывало веселей! 

Но от Земли до Беты - восемь ден, 
Ну а до планеты Эпсилон - 
Не считаем мы, чтоб не сойти с ума. 
Вечность и тоска - ох, влипли как! 
Наизусть читаем Киплинга, 
А вокруг - космическая тьма. 

Прежнего, земного не увидим небосклона, 
Если верить россказням ученых чудаков. 
Ведь когда вернемся мы, по всем по их законам 
На Земле пройдет семьсот веков. 

То-то есть смеяться отчего - 
На Земле бояться нечего! 
На Земле нет больше тюрем и дворцов! 
На Бога уповали, бедного, 
Но теперь узнали - нет его 
Ныне, присно и вовек веков! 



1966

Михаил Ломоносов
Северная звезда (Альфонс Муха)
Северная звезда (Альфонс Муха)

Вечернее размышление о Божием величестве
при случае великого северного сияния

Лице свое скрывает день;
Поля покрыла мрачна ночь;
Взошла на горы черна тень;
Лучи от нас склонились прочь;
Открылась бездна звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.

Песчинка как в морских волнах,
Как мала искра в вечном льде,
Как в сильном вихре тонкий прах,
В свирепом как перо огне,
Так я, в сей бездне углублен,
Теряюсь, мысльми утомлен!

Уста премудрых нам гласят:
Там разных множество светов;
Несчетны солнца там горят,
Народы там и круг веков:
Для общей славы божества
Там равна сила естества.

Но где ж, натура, твой закон?
С полночных стран встает заря!
Не солнце ль ставит там свой трон?
Не льдисты ль мещут огнь моря?
Се хладный пламень нас покрыл!
Се в ночь на землю день вступил!

О вы, которых быстрый зрак
Пронзает в книгу вечных прав,
Которым малый вещи знак
Являет естества устав,
Вам путь известен всех планет, -
Скажите, что нас так мятет?

Что зыблет ясный ночью луч?
Что тонкий пламень в твердь разит?
Как молния без грозных туч
Стремится от земли в зенит?
Как может быть, чтоб мерзлый пар
Среди зимы рождал пожар?

Там спорит жирна мгла с водой;
Иль солнечны лучи блестят,
Склонясь сквозь воздух к нам густой;
Иль тучных гор верхи горят;
Иль в море дуть престал зефир,
И гладки волны бьют в эфир.

Сомнений полон ваш ответ
О том, что окрест ближних мест.
Скажите ж, коль пространен свет?
И что малейших дале звезд?
Несведом тварей вам конец?
Скажите ж, коль велик творец?

1743
© ГАИШ 2005-2018 г.